«Сто сорок два года…» Кулум выглядел лет на семьдесят. Если она хоть что-нибудь еще понимала в возрасте стареющих людей.

Табак пах хвоей, корой, немножко чаем, как ей показалось. Вкусный, крепкий. Наверное, «специальный», тоже извлеченный для особого случая.

Руки Кулума – жилистые, с выпуклыми венами, морщинистые – принимали трубку неторопливо, уважительно.

Затягивались по очереди.

– Прежде чем Вы покинете мое жилище, – а я очень рад Вашему визиту, – могу ли я спросить, что за цель ведет вас к Урмонам? Не сочтите за дерзость.

– Спрашивайте все, что считаете правильным. Отвечу. Если смогу.

Шаман кивнул. Лин нравились его глаза небесно-голубого цвета. Безоблачные, как у ребенка, как небо весной.

– Так вышло, что к ним нас ведет беда. Она случилась не со мной, но с Меган, моей спутницей. В руки ее… супруга, – браслет выдал на местном языке именно это слово, – попала очень нехорошая вещь, изготовленная Урмонами. Зовется она Цэллэ.

– Проклятый факел…

И впервые в безоблачные глаза закрались низкие серые облака.

«Он знает». Ей стало легче.

– Да. Теперь он заражен, и его дух… угнетен. Так вышло, что мы узнали о том, что противоядие изготовить возможно. И потому мы держим путь на другой берег.

– Ясно.

Шаман долго молчал, прежде чем заговорить снова.

– Урмоны недоброжелательны. И гости нечасто почитают визитами их места.

– Мы об этом слышали. Но выхода у нас нет. К тому же проходным билетом сюда нам служило обещание о том, что мы достанем бубен «иехванну», который тоже придется просить у них. Понимаю, что будет сложно, но нам приходится надеяться на лучшее.

Длинные седые волосы, серое подпоясанное одеяние – сплошное, как платье. На ногах поношенные сапоги; рядом деревянная трость.

– Цэллэ – та еще дрянь.

Кулум протяжно вздохнул. Затем поднялся, отдал ей трубку, наощупь добрался до старого сундука, откинул крышку, принялся что-то искать.

– Для того чтобы изготовить противоядие, вам понадобится горный кристалл – чистый, без вкраплений. У меня есть такой, сохранился с очень давних времен.

Сердце Лин забилось быстрее.

– И еще рукоять из столетней Хвои, в которую била молния. Сейчас, я найду… Вот.

И он достал точно такой же конус, какой был приделан к завернутой в тряпку вещи, ныне покоящейся в сумке Мег.

– Но это не все. Еще нужен будет дух стабильного и уравновешенного человека. Очень сильного человека.

– Мой подойдет?

Белинда не колебалась ни минуты – мелькнувшая в ее голове мысль о том, что, возможно, придется отдать жизнь ради друга, не вызвала ровным счетом никаких эмоций. Так она научена, таким она видит смысл жизни. В помощи. В принятии всего, что грядет. И, если нужно… Вот только Бойд…

– При всем моем уважении к Вам, Гхерра, – старик вернулся с вынутыми из сундука предметами и опустился рядом на лавку, – нет.

Покачал головой. Пояснил:

– Видите ли, нужен не просто дух сильного человека. Но дух, напитанный тем, что придает жизни смысл, – любовью. Желательно к тому, чей разум поврежден Цэллэ. Среди вас есть такой человек?

– Есть.

Мег.

– Тогда… все возможно.

Горный кристалл вызывал неприятные ассоциации. Она видела его на фото – «голову» фонарика. Прозрачный, чистый, не очень ровный и тяжелый. Его двойник будет пульсировать целебным светом, она надеялась.

– Кулум…

– Да?

– Могу я Вас просить?

– О чем пожелаете.

– Пожалуйста, дайте эти вещи, – и она указала на камень и рукоять, – нам с собой. Можно?

«Вдруг у Урмонов нет свободных? И вдруг это станет препятствием на пути изготовления противоядия?» Нельзя рисковать.

– В обмен мы готовы оставить вам золото или что попросите.

– Ничего не нужно.

Старик улыбнулся – мягко, тепло. Немного грустно.

– Но хотите совет?

Лин молча кивнула; выбросила вверх ворох искр треснувшая щепка. Угли здесь переливались оранжевым, знакомым – почему-то это казалось хорошим знаком.

– Не ходите к Урмонам. Не нужно вам.

И печально склонилась темноволосая голова. Когда ежик отрастет и станет длинным, она подстрижет его опять – боевая привычка.

– Увы. Нужно.

– Нет.

Они смотрели друг на друга долго. Белинда напряженно, Кулум сквозь нее и заодно сквозь все пространство мира – прозрачно, безмятежно.

– Почему?

– Почему? – голубые глаза хранили загадку, которую она никак не могла разгадать. И маяком горела на ее ладони звезда Миры. – Потому что… мы тоже Урмоны.

Это означает…?

Означает?

– Вы тоже… можете… – она не верила тому, что слышала, тому, о чем думала. И так безбрежно и ярко засияла надежда. – … изготовить антидот для Цэллэ?

Кулум улыбался.

* * *

(Alexandre Desplat – New Moon (The Meadow))

– Он сказал: потребуется время. Кристалл нужно заговорить светом дня и ночи. Где-то два дня…

Она говорила на выдохе, до сих пор пораженная. Сидела на кровати в темной избе, а рядом, прямо у ног, обняв ее за колени, Мег.

– Мы дошли… Дошли…

Кровать скрипнула под весом присевшей рядом Тами.

И никому не верилось, что не нужно к Урмонам, по крайней мере, не за противоядием. Как же им повезло – Кулум – Урмон… Конечно, все Урмаки – бывшие Урмоны. Одни корни, одни знания. И они отыскали «своего», готового помочь, шамана.

– Ему нужен будет дух любящего Дэлла человека. Твой.

И пальцы погладили рыжие волосы Мег.

– Конечно… Конечно…

Поспешный тихий ответ. Меган ни в чем не сомневалась, как до того Белинда.

– Я готова.

– Два дня.

Тами прислонилась к плечу Белинды, положила на него свою голову.

Лин обняла их обеих.

Дошли.

Впервые за долго время она чувствовала себя, как маленькая девчонка, которой от облегчения хотелось пролить слезы. Что-то внутри дрожало – трепетно, нежно, с благодарностью за случившееся.

* * *

Нордейл. Уровень Четырнадцать.

«Дрянь» не поддавалась. Она хотела жить, несмотря ни на что, и чем настырнее Дрейк пытался отделить ее от остальной структуры, тем быстрее преображала все то, чего касалась. Она просто обожала внимание.